Российская оперная певица Дарья Рубанова рассказала о себе и своих впечатлениях от Туркменистана

Российская оперная певица Дарья Рубанова рассказала о себе и своих впечатлениях от Туркменистана

16 августа 2018 года в галерее «Джума» состоялся концерт композитора и пианиста, основателя и арт-директора Московского международного фестиваля искусств «Звуки дутара» имени Нуры Халмамедова Мамеда Гусейнова и его супруги, артистки Московского музыкального театра «Геликон-опера» Дарьи Рубановой. После концерта, очень тепло принятого публикой, Дарья Рубанова любезно согласилась дать интервью нашему сайту infoabad.com.

— Дарья, я знаю, что это Ваш первый приезд в Туркменистан. Где Вы успели побывать?

— Я увидела Ашхабад, это беломраморное чудо, город влюбленных. Побывала в Балканабаде, отдыхала на море в Авазе, а потом посетила исторические достопримечательности Марыйского велаята. В Байрам-Али я побывала в музее, посвященном памяти Нуры Халмамедова, который создал в интернате, где он учился, музыковед Базаргельды Черкезов. Я пробыла в Туркменистане месяц, но мне кажется, что этого мало, хочется побыть подольше! Я покорена душевностью и теплотой людей, гостеприимством и добротой. Совершенно незнакомые люди пригласили меня на свадьбу, когда увидели, что мне это интересно. Это было очень трогательно.

Изображение

— Вы побывали на туркменской свадьбе? Значит, увидели национальную одежду, национальные обычаи?

— Да. Национальная туркменская одежда — уникальна. Мне она интересна еще и потому, что я художник, ищу себя в этом направлении. Я закончила изостудию Эрмитажа. Однако юношеский кризис надолго заставил меня забыть о живописи, но благодаря Зурабу Константиновичу Церетели появилось второе дыхание. Когда он узнал, что я закончила изостудию, но не рисую, он наставническим голосом, в приказном порядке, сказал мне: «Садись рядом со мной за мольберт и пиши!» Он возродил мой интерес к живописи. Весь мой путь в Туркменистане сопровождали живописцы, большие художники. Они открыли для меня свои мастерские. Посещение их мастерских — это глоток живительного воздуха. Среди них Бердыгулы Амансахатов. Он посещал наши концерты и сказал очень важные слова: «Как художник может не любить музыку и не передавать ее в своих живописных работах!» Я надеюсь, что в Москве мне удастся воссоздать в картинах свои впечатления о Туркменистане.

— Повлияет ли посещение Туркменистана на Ваше творчество?

— Несомненно. Когда мы были в Моллакара со знаменитым соленым озером, я увидела старинное кладбище, которое вписывается в современный город у Балханских гор. Мне сразу стали понятны строки из романса Мамеда Гусейнова на стихотворение Курбанназара Эзизова «Моя земля». Там есть такие слова: «За белым садом, у скал крутых, Лежат могилы моих родных»… Вообще горные пейзажи, ночной Ашхабад произвели на меня неизгладимое впечатление. Это уникально. Я чувствую сакральность этой древней земли.

Изображение

— Ваше творчество во многом связано с творчеством супруга. Каково это — быть женой композитора?

— Мне посчастливилось в жизни. Я связала свою судьбу не просто с хорошим человеком, а с большим художником. Как у любого творца существуют какие-то моменты и грани, которые неудобоваримы для людей обычных. Сила любви и творчества — неслучайны, как мне кажется. Благодаря моему супругу я поняла и саму себя. Он для меня большой советчик. Мне очень повезло в жизни!

— Ну естественно. Ваша любовь — это топливо для творческого двигателя, который нужен для того, чтобы ваша ракета взлетела! Вашему супругу тоже очень повезло с Вами.

— (Смеется) Ну не знаю, не знаю. Нужно об этом спросить его!

Изображение

— У вас есть сын — Дарий Мамедович. Какое будущее вы предполагаете для него? Есть ли у него творческие задатки?

— Он очень музыкальный мальчик. Это и неудивительно. Помню, как в Париже, на седьмом месяце беременности, я давала очень важный, знаковый концерт. И я ему сказала: «Дай маме спеть, а потом мы будем отдыхать». И он в животике меня послушался. Но и потом, он начал петь раньше, чем говорить. У него чистейшая интонация. Когда спрашиваешь его: «Кем ты будешь?» Он отвечает: «Я буду петь как мама и играть как папа". Ну, как любой мальчишка, он любит футбол. Творческие люди часто не желают своим чадам повторения своего пути. Они думают, что пусть будет здоровый хлеб, а не творческие муки. Ведь становление творца, это так непросто.

— Да, нельзя стоять на месте.

— Нужно искать свой индивидуальный почерк, свой звук. Если творческое начало дано, то не удержишь никакими канатами.

Изображение

— А какая Вы мама?

— Меня часто мучают угрызения совести. Я ведь мама, работающая в театре. Когда у меня есть свободное время, я стараюсь максимально посвящать себя ребенку. Надо сказать, что он гораздо послушнее с другими, чем со мной. Он бывает у меня на работе в театре, часто присутствует на концертах. Когда ему было 7 месяцев, он был на гала-концерте вокального конкурса имени Георгия Свиридова, где я получила первую премию. Наши коллеги-артисты держали его в кулисах, пока мы исполняли на сцене произведение и получали награду. Дарий растет в театре. Однажды ему очень понравился тамтам и контрабас, и он просил забрать домой «этот барабан и большую скрипку». Впечатлила его и работа дирижера. Он столько всего хочет каждый день...

— Как Ваши родители относятся к Вашему творчеству и образу жизни?

— Три года назад не стало моей мамы, самого дорогого для меня человека. Она с раннего детства вела меня по пути творчества и искусства. Каждый раз, когда я выхожу на сцену, я вспоминаю ее. Она в меня поверила, дала мне все, что могла.

Изображение

— Есть ли у Вас какие-то хобби?

— Моя живопись и одна «дурная привычка» — я вышиваю иконы бисером. Это очень кропотливая работа. Я не могу тратить время просто так. Я часто вспоминаю строки Бориса Пастернака:

Не спи, не спи, художник,

Не предавайся сну.

Ты вечности заложник

У времени в плену.

Я не могу позволить себе роскошь просто сидеть и слушать свои записи с репетиций. Ребенок спит, муж отдыхает, я занимаюсь своим аналитическим делом и в то же время создаю вещь — вышиваю икону.

— А есть у Вас домашние животные? Вы их любите?

— К сожалению, нет. Мы ведь часто уезжаем на гастроли. Я очень люблю котов. Это просто тотем для меня. Космическое животное. Все коренные петербуржцы, которые как одна из моих бабушек, пережили блокаду, относятся к кошкам с большим уважением. Во время блокады кошек и собак съели, в городе страшно размножились крысы. Они могли съесть ослабевшего человека заживо. Живая кошка стоила целое состояние, она охраняла хозяина. В Эрмитаже, где служила моя мама и где я провела свое детство и юность, также почитают кошек. Они на официальном содержании. Коты — легенда эрмитажной жизни и её неотъемлемая часть. Ежегодно весной проводится «День эрмитажного кота». Много книг, выставок посвящены кошкам Эрмитажа и даже существует мюзикл. Из Сибири эшелонами в послеблокадный город завозили кошек! В Тюмени есть сквер, посвященный животным, которые поехали спасать Ленинград от крыс. Я видела этот сквер, когда мы ездили на гастроли со своим театром, в котором, кстати, так же есть штатные «сотрудники» — кошки.

Изображение

— У Вас петербургские корни. Оказал ли Петербург влияние на Ваше творчество?

— Это даже не обсуждаемо. Мама служила в Эрмитаже, я училась в школе на Миллионной улице… Все свое детство я провела в этом городе — музее под открытым небом среди красивейшей архитектуры. Я еще застала уходящее поколение коренных петербуржцев, которые были носителями прославленной петербургской культуры. Мы жили всегда в центре города и в раннем детстве, мне казалось, что Петербург очень маленький, и за пределами Московского вокзала Петербурга уже нет. Невский проспект, Александровский сад, Дворцовая площадь — мне казалось, что это и есть весь Петербург (смеется).

— И как такая коренная петербурженка полюбила нашего парня с восточным менталитетом и связала с ним свою судьбу?

— Браки ведь совершаются на небесах. Он учился в Петербурге и Петербург также повлиял на Мамеда. Как губка он впитывал его культуру. Именно Петербург, как мне кажется, сформировал Мамеда, как творческую личность и большого художника. С самого первого курса Мамед был лидером среди студентов. Он заряжал всех своим энтузиазмом и всегда всех вдохновлял, водил сокурсников в музеи, в музыкальные театры. В нем была необыкновенная тяга к познанию искусства.

— Вы верующий человек?

— Я убеждена, что творческий человек не может быть неверующим. Мы просто инструмент и передатчик высших сил.

— А было в Вашей жизни что-то чудесное? Можете Вы сказать, что верите в чудеса и они случаются?

— Я благодарю Бога каждый день. За то, что у меня есть такие родители, была такая мама. Для меня — это чудо. Чудо для меня — встреча с людьми, которые сделали мой путь, моими педагогами. Чудо — мои друзья и коллеги. Еще одно чудо — рождение моего сына. Это подарок моему мужу на юбилей — он родился в день его тридцатилетия и даже в тот же самый час!

Изображение

— Очень многое с супругом Вас связывает в творческом плане. Думаю, что именно он заронил в Вас любовь к туркменскому национальному искусству.

— Да конечно. Я очень мало знала об искусстве Туркменистана и Мамед много рассказывал мне про туркменских исполнителей, художников, про своих учителей, про творческую жизнь страны. Мне стало понятно из его рассказов, что здесь сформирована прекрасная школа с высоким профессиональным уровнем.

— Вы принимаете участие в фестивалях «Звуки дутара» имени Нуры Халмамедова, арт-директором которого является ваш супруг. Какие творческие планы связаны с предстоящим, четвертым фестивалем, который пройдет нынешней осенью?

— Культурная общественность России испытывает неподдельный интерес к этому фестивалю. Число его участников все возрастает. Но раскрывать его секреты я пока не буду. Могу сказать, что будет очень интересно. Мы пропагандируем туркменскую музыку по всему миру, она становится все более популярной в среде музыкантов разных стран.

— Надеюсь, что это не последний Ваш визит в Туркменистан.

— Мы тоже надеемся.

— Наше интервью, подошло к концу. Может быть, Вы что-то хотите сказать на прощание?

— Я хочу поблагодарить всех, кто нас так тепло принимал в Туркменистане. И еще одно: когда я посетила мавзолей Султана Санджара, я увидела, что там потрясающая акустика, как в Исаакиевском соборе. Это — святое место и я спела там «Аве Марию» и романс Нуры Халмамедова. Там можно было бы устраивать международные фестивали духовной музыки или пения азанов.

— Спасибо за интервью и новых творческих свершений!

— И Вам желаем успеха!

Интервью провела Жанна ПОВЕЛИЦЫНА

3.65K
0
Тамара 2 года назад #

Спасибо, очень интересное интервью. Удачи и здоровья!

0
Гулистан 2 года назад #

Интересно. Хорошие фотографии. Жаль, пропустила концерт в студии ДЖУМА.