Леонид Камахин - ботаник, ставший командиром минометного взвода
С приближением каждого Дня Победы приходит все более ясное понимание, что неумолимый ход времени отдаляет и отдаляет нас от событий самой страшной войны, которую пережило человечество.
Судьбы многих бойцов, сгинувших в горниле войны в первые, самые трудные месяцы сражений, остаются невыясненными в полной мере, хотя родственники не оставляют надежды найти хоть какие-то сведения, проливающие свет на обстоятельства гибели своих близких, а поисковики не прекращают своей благородной миссии для того, чтобы имена, отдавших свои жизни за нашу свободу и мирную жизнь героев, не были забыты.
Гибель солдат в первые годы лихолетья с чувством тревоги за дальнейшую судьбу Родины и родных столь же трагична, как в последние дни войны, когда до долгожданной победы оставались считанные часы. Показательны в этом отношении судьбы двух ашхабадцев, наших земляков.
После окончания ускоренной программы подготовки в Ашхабадском военно-пехотном училище Леонид Григорьевич Камахин прибыл на фронт в октябре 1942 г. в звании младшего лейтенанта, и сразу попал в горнило самого напряжённого кульминационного периода Туапсинской наступательно-оборонительной операции на северо-восточных подступах к Туапсе, с 13 октября до 6 ноября 1942 г.
Очевидцы вспоминали, что той осенью горные хребты в окрестностях города были в дыму от постоянных разрывов снарядов, за что битву назвали Апшеронским Сталинградом. Согласно архивным справкам, войсковые части 383 стрелковой дивизии, где воевал командир миномётного взвода 694 стрелкового полка 383 стрелковой дивизии Черноморской группы войск Закавказского фронта Камахин, отражали контратаки врага и вели наступательные бои с 25 октября вплоть до 20 ноября, когда Гойтхская группировка противника была полностью блокирована. Бои шли за Перевальный, Гойтхский перевал и Безымянную высоту (394,7 м).
Сухие скудные архивные сведения красноречивы: «5 ноября отдельные части 408 стрелковой дивизии соединились с войсками 383 дивизии, куда в тыл наших частей на юго-западном склоне горы Семашхо просочились две роты противника. Гитлеровцы были атакованы и отступили. …На следующий день противник двумя батальонами при поддержке минометных батарей начал наступление на хутор Перевальный, где трижды атаковал боевые порядки 696 полка 383 стрелковой дивизии в районе Гойтхского перевала и разъезда. Гаубичный дивизион и минометная батарея полка силой огня своих орудий остановили противника, который одновременно обходил высоту 394,7 м, или Безымянную. …7-8 ноября фашисты проводили в день до четырёх атак, которые в районе отражались силами 694 и 696 стрелковых полков 383 дивизии, позднее первый полк попал в окружение, откуда живыми вышла только часть личного состава. Тем временем советские воины дважды пытались выбить противника из горной крепости Каратянского хребта на господствующей высоте, имеющего крутые юго-западные склоны, изобилующими водопадами и порогами мощного ручья. На подступах потери были значительными, а небольшую группу, которой удалось выскочить на гребень, ждала смертельная рукопашная схватка с гитлеровскими альпинистами-гренадерами. В итоге ценой своей жизни бойцы уничтожили взвод альпийских стрелков».
Солдаты краснознамённых дивизий стояли здесь насмерть, но следует понимать, что против них на Кавказе действовали специально обученные горнострелковые подразделения немецкой дивизии вермахта СС, так называемые «эдельвейсы». Советские же солдаты в своём большинстве были вчерашними мальчишками, не имеющие боевого опыта и соответствующего альпинистского навыка. Они сражались геройски, были готовы сделать всё возможное и невозможное в крайне тяжелых природных, погодных и боевых условиях, где было трудно не только вести боевые действия, но и спускать по размытым горным тропам раненых, а вверх доставлять боеприпасы и продовольствие, а также …просто остаться в живых. В память о героизме защитников Кавказа в Карачаево-Черкессии установлен памятник, в Краснодарском крае России открыт историко-краеведческий музей обороны Туапсе. К противостоянию с «эдельвейсами» относят слова песни Высоцкого: «Отставить разговоры, вперед и вверх, а там… ведь это наши горы, они помогут нам!».
Близким лейтенанта Камахина удалось частично прояснить его судьбу. В ходе переписки с архивами, которая длилась с 1965 по 2016 гг., выяснилочь, что ещё 6 ноября он оборонял и водил своих бойцов в бой в районе Гойхского перевала на высоте 415 м, которую противник атаковал при поддержке бомбардировщиков штурмовой авиации. О его последних днях сообщил политрук его части, прислав в Ашхабад почтовую карточку: «Уважаемая Наталья Тимофеевна, ваш муж был с нами, вел себя геройски. Однажды он с группой бойцов попал в окружение к немцам, но не потерял духа: десять дней бился и все-таки пробился к нам. Шестого ноября водил в наступление бойцов, в том бою его тяжело ранило. Последний раз мы видели его утром 7 ноября на руках у санитаров. Мы попрощались с боевым товарищем. Его унесли в санчасть. На второй день мы узнали, что Леонид умер и похоронен на одной из горных вершин». Других сведений о судьбе лейтенанта не сохранилось. Жестокая правда тех сражений заключалась в том, что убитых не успевали хоронить в условиях постоянных вражеских атак. Винить в этом командование нельзя, — надо было думать о живых, чтобы удерживать позиции и наступать даже тогда, когда уже не оставалось никаких человеческих сил.
Стремительность захвата фашистами новых территорий не оставляла возможности для обучающихся и срочно отправляемых на передовую солдат сделать фото «на память», да на фронте было не до позирования. Возможно, поэтому фото туркменистанца лейтенанта Камахина в военной форме у родственников нет. На считанных довоенных фотографиях учёный безмятежно занимается любимой работой на научных делянках ботсада. Эпизод «с выходом из окружения» описан в его последнем (в семье хранят 21 письмо, 18 – от курсанта Ашхабадского военно-пехотного училища, и три военных «треугольника») письме молодого лейтенанта домой, в Ашхабад, от 3 ноября 1942 г.: «В течение шести дней я успел побывать в «гостях» у фрица и уйти от него. А дело было так. Наша часть выдвинулась вперёд и была отрезана от своих крупным войсковым соединением немцев. Я с семью автоматчиками был послан разведать — нет ли где прохода, был обстрелян и вынужден был отойти ещё дальше вглубь немцев, т.к. снаружи у них было крепкое кольцо. При отходе потерял из вида двух бойцов, переждал их в укрытии, так как кричать было нельзя. Дождавшись ночи, с остальными пятью стал обходить линию фронта. Так мы и двигались ночами крадучись, а днями отлеживались в кустах. Порой немцы ходили от нас в 10 шагах, варили еду, а мы мучительно голодали, однако никто не заикнулся о еде, не запросил пощады. Без карты и компаса в густом лесу, ориентируясь по луне и стрельбе, мы ели волочили ноги и, наконец, готовились дорого «продать» свою жизнь…»
.
Дочь героя – Г.Камахина сообщила, что «мама ждала вестей об отце до последнего дня жизни, и что 16 марта 2023 г. исполнилось 110 лет со дня его рождения учёного ботаника, который мог бы сделать в науке больше, если бы не война». Жизнь Л.Камахина оборвалась в 29 лет, к этому возрасту он уже был сформировавшимся учёным-ботаником, интродуктором, селекционером, вместе с корифеями ботанической науки принимал участие в планировке Ашхабадского ботсада, подборе и испытании цветочно-декоративного и древесно-кустарникового ассортимента с 1935 г. до весны 1942 г. До того он успел освоить агротехнику в Байрам-Алийском политехникуме и закончить Ашхабадский государственный педагогический институт им.М.Горького (ныне ТГУ им.Махтумкули), совмещая учёбу и работу в качестве техника первой геоботанической партии, а затем сотрудника отдела ботсада по акклиматизации и озеленению. Камахин провёл первый эксперимент по окультуриванию камеденосного трагаканта – астрагала подушечного, интродуцировал в цветоводство Туркменистана нарцисс, тюльпан, шафран, гиацинт, крокус, ирис, занимался испытанием в условиях Ашхабада садовых форм тропической канны — миниатюрной Крози и высокорослой орхидеевидной из Никитского ботсада. Любимым научным детищем учёного стали хризантемы, он успел создать в условиях Ашхабада генофонд культуры из 70 сортов – ранних и поздних. Результаты его работы частью нашли отражение в выпуске трудов Туркменского филиала АН СССР за 1941 г., в послевоенные годы вошли в совместную авторскую работу с Н.Гаевской «Опыт интродукции цветочных растений».
Младший лейтенант Камахин оставался учёным и на фронте, почти в каждом его письме были строчки о флоре. «Почти четыре дня живу в Поти, знакомился с богатой субтропической растительностью. Здесь на открытом воздухе плодоносят мандарины, много пальм, цветут огромные магнолии, есть много эвкалиптов и вообще всё то, что я выращивал у себя с большим трудом в оранжерее, здесь так и прёт вверх». «Побывал в Кавказском заповеднике. Замечательная растительность!». «Какие огромные пальмы растут в Сухуми, никогда не видел таких!» И в своём последнем ноябрьском письме: «Вчера утром вспоминал, что хризантемы должны быть сейчас в полном цвету…». Здесь же далее фронтовик пишет, «бери у Марфуши себе букеты». Дальнейшие расспросы стали ниточкой к другой истории, о которой нельзя не упомянуть...
Марфа Молочкова работала вместе с Л.Камахиным в оранжерее сортовых цветочных культур, её сыну — лейтенанту Григорию Аксентьевичу Молочкову за мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно за год до Победы. Его имя увековечено на гранитной плите мемориала «Сапун-гора» и на Аллее Славы в Новосибирске, откуда в 1931 году Гриша ещё ребёнком с семьёй переехал в Ашхабад. На новой родине сибиряки прижились, Гриша учился в средней школе № 19, занимался в аэроклубе, был обычным озорным ашхабадским мальчишкой.
С началом войны юноша был призван в армию Ашхабадским райвоенкоматом, и после окончания Ашхабадского военно-пехотного училища в 1943 году направлен в действующую армию, в состав 647 стрелкового полка 216 Сивашской стрелковой дивизии 51 армии 4 Украинского фронта. Он принимал участие в Мелитопольской наступательной операции осенью 1943 г., командуя ротой, форсировал вместе с бойцами мелководный залив Сиваш шириной около трёх километров по пояс в ледяной воде, и тут же на захваченном пятачке отбил атаку кавалерии противника. Более того, перейдя в атаку, солдаты его подразделения сломили вражескую оборону в районе высоты 11,6 и захватили в плен свыше 70 солдат и офицеров при малых потерях своей роты (за эту операцию Молочков награждён орденом Красного Знамени). С весны 1944 года ашхабадец — участник Крымской наступательной операции в направлении Джанкой – Симферополь – Бахчисарай – Севастополь. Боевой путь лейтенанта полон других героических моментов: в боях за село Тархан в ночь с 11 на 12 апреля 1944 года его бойцы первыми ворвались в траншеи противника, уничтожив расчёт станкового пулемета. 8 мая на участке боёв за ключевую высоту на подходе к Севастополю – Сапун-гору — противник предпринял контратаку при поддержке танков и орудий. По приказу лейтенанта Молочкова батальон на протяжении дня отражал удары противника, удержав занятые позиции. Выстояв, бойцы продвинулись вперёд, выбив противника из опорного пункта, захватив три дота, две артиллерийские батареи, уничтожив значительное количество живой силы противника. Лейтенант погиб 9 мая 1944 года, в день окончательного освобождения Севастополя.
Елена ДОЛГОВА