Хемра Широв: "У каждого писателя есть волшебная палочка..."
О туркменском поэте, писателе, драматурге и сценаристе Хемра Широве мне давно хотелось написать, но пока выискивала повод для встречи, он внезапно появился сам. Точнее, обогнал меня на утренней пробежке. Повод, в лице самого моего героя. Раннее утро, свежая голова и никакой городской суеты – это же идеальные условия для беседы. Так и родилось это интервью.
– Ваши рассказы и стихи автобиографичны. Какой самый яркий момент из детства вы помните, и вошел ли этот эпизод в ваши произведения?
– В моих сочинениях много воспоминаний о детстве. Я люблю это время, хоть оно и было сложным для нас – детей послевоенной поры. В нашей семье было 9 детей. Отец – ветеран ВОВ, работал сельским учителем, мать – в медпункте. Жили мы скромно. Электричество на селе давалось только вечером на несколько часов. Пользовались керосиновыми лампами. Единственным благом цивилизации для нас, детворы, было радио. Особенно мы обожали трансляции с выступлениями артистов туркменской эстрады.
И тогда мы с ребятами придумали нечто вроде клуба, члены которого обязаны были при прослушивании песен по радио запоминать их мелодии и слова. Радиоэфир длился недолго, и нужна была максимальная сосредоточенность, между нами заранее распределялась очередность, то есть кто и какую по счету песню будет запоминать. По окончании эфира, мы устраивали свой импровизированный концерт. Конечно же, все пели невпопад, на ходу выдумывая слова. Но тогда нам казалось, что мы исполняем «особую миссию»…
– Обычно в сказках есть волшебные предметы: чудесная дудочка, цветик-семицветик… Вам бы хотелось иметь какой-нибудь магический инструмент?
– Гарри Поттер – выпускник академии магов и чародеев Хогвартс, обладал плащом-невидимкой. Я считаю, что нам, писателям, он бы пригодился. Но этот плащ был бы для нас не первым, а вторым магическим предметом. Так как у каждого писателя уже есть волшебная палочка – обыкновенная шариковая ручка. С ее помощью он «возводит» королевские замки и непреодолимые горы, создает сказочные города с их жителями. А еще детские писатели могут странствовать во времени, переноситься в далекое будущее и в прошлое. Для удивительных путешествий писателю не нужны ни авиабилеты, ни чемоданы. Достаточно взять ручку и бумагу.
Для чего же нужен плащ Гарри Поттера? Каждый детский писателей будто человек-невидимка, ежедневно, незаметно ходит среди людей и подмечает все, что не так: плач голодного ребенка, хруст спиленного дерева, писк потерявшегося котенка, бессилие раненной птицы, слезу одинокой бабушки на лавочке… А потом возвращается к себе и все «исправляет». Создает новый мир, в котором дети весело смеются, засохшее дерево оживает и цветет, яркая птица вновь парит в небесах, маленькая девочка находит своего котенка, а бабушка радостно улыбается в окружении внуков.
– Как можно стать таким «волшебником» – писателем?
– Этой профессии нельзя научиться ни в университете, ни в институте, и даже в легендарном Хогвартсе не выпускают таких специалистов. Но, при этом, каждый человек может стать успешным детским писателем. Казалось бы, рецепт прост: нужно любить детей, быть наблюдательным и подмечать в самых обычных вещах нечто необыкновенное, иметь фантазию.
Несмотря на то, что детских писателей много, к сожалению, не все они «детские». Открывая бумажные дверцы бумажных дворцов, авторам произведений для ребят, нужно помнить о том, что мир этот хрупок и не терпит фальши. А потому, чтобы войти в это королевство, важно оставаться в душе ребенком и смотреть вокруг восторженными глазами первооткрывателя.
– А когда у вас состоялся литературный дебют?
– Когда мои стихи были опубликованы в советском журнале «Пионер» и в туркменской газете «Мыдам тайяр!» («Всегда готов!)», я учился в 4 классе. Сказать, что я стал местной знаменитостью – это вообще ничего не сказать. К нам в колхоз приезжал даже областной представитель Союза писателей Туркменистана, чтоб познакомиться со мной. Начиная с 6 класса, меня регулярно приглашали на республиканские семинары молодых писателей. Там я и познакомился с выдающимися писателями, поэтами, легендами эпохи Б.Кербабаевым, А.Кекиловым, Я.Пиргулыевым, А.Хаидовым…
– И вы твердо решили стать писателем?
– Да. По окончании школы, я поехал в Ашхабад, поступать в ТГУ имени Горького, на факультет филологии. Учебу в вузе совмещал с работой корреспондента в газетах. Я тогда писал под псевдонимом. Мне приходилось добираться до самых отдаленных и недосягаемых уголков страны на вертолетах, верхом на лошадях, автостопом и другими способами. Романтика, одним словом! Я видел красоту нашего края и общался с простыми, но сильными по духу людьми, слышал и записывал невероятные истории. Не стать писателем или поэтом после этого просто невозможно.
Параллельно со службой в редакции, по ночам я работал в типографии. Раньше они были иными, чем сейчас. Все буквы в текстах набирались вручную, затем делался отпечаток. После работы я приходил почти под утро домой жутко уставший, весь перемазанный типографской краской. Но не мог позволить себе лечь спать. Греясь около печки, в крошечной времянке, я ел свой ужин, плавно переходящий в завтрак, и сочинял стихи.
– У вас есть стихи о Камчатке, где вы пишете о снегах по пояс. Как они появились?
– После университета я служил на полуострове Камчатка. Прекрасный, грозный и угрюмый край с закаленными снаружи и внутри людьми. Так что шутки из «Наша Russia» про суровых челябинских парней не идут ни в какое сравнение. Камчатка – это тайга, гейзеры, вулканы, киты в океане и периодически всплывающие подлодки, которые легко можно спутать с китами. Время, проведенное в этом прекрасном и загадочном месте, я описал в книгах стихов «В краю вулканов», «Путешествие в край восходящего солнца» и в повести «Сыновья океана».
– Труд писателя – он ведь нелегок и тернист. Успеха добиваются лишь единицы. Вы не сожалели никогда о своем выборе?
– Поначалу было очень нелегко. Вернувшись из армии, я работал везде, где только мог – в издательстве «Магарыф», в разных редакциях… Как говорится, было и голодно, и холодно и до дому далеко.
Помню тот день, когда держал в руках свою первую опубликованную книжицу. Она была тонюсенькая, но счастью моему не было предела. Если б не мои тяжелые ботинки, в которые был обут, наверно взлетел бы от радости. Я испытал душевный подъем, прилив сил, стал работать еще больше, и книги стали публиковаться одна за другой. Не только в Туркменистане, но и в других союзных республиках, в газетах и журналах, таких как «Ручеек», «Колобок», «Нева», «Сибирские огни».
Я с благодарностью вспоминаю встречи с Хыдыром Дерьяевым, Берды Кербабаевым, Беки Сейтаковым, Курбанназаром Эзизовым, Агнией Барто, Егором Исаевым, Эдуардом Шимом… Особенно горжусь знакомством и дружбой с автором слов советского и затем уже российского гимна Сергеем Михалковым. В то время не было ни мобильных телефонов, ни интернета, мы общались через письма. Михалков как-то мне написал шутливое послание: «…На мое удивление, детские писатели в основном бывают высокие по росту. Оказывается, Вы, Хемра, тоже рослый. Современная туркменская поэзия по уровню тоже очень высокая. Даже на уровне мировой детской поэзии…».
А я тогда додумал в этом шутливом стиле: творческий путь – это как марафонская дистанция. А у спортсменов-марафонцев принято считать: у кого рост выше и ноги длиннее, у того и шансов больше.
– Ваши произведения есть в школьных учебниках. Может быть, вы знаете, почему дети нередко в учебниках литературы к портретам писателей пририсовывают усы и бороду?
– Это, видимо, плата за возможность стать классиком. Но если серьезно, то, скорее всего это происходит от того, что дети мало знают об этих писателях и поэтах. Меня часто приглашают в школы, вузы, на телевидение и радио. И я стараюсь обязательно найти время для таких встреч. Во время живого, веселого, легкого общения налаживается контакт, и как мне кажется, после такого личного знакомства ребенку уже не захочется пририсовать мне пиратскую повязку на один глаз. По-моему, читать книгу автора, о котором что-то знаешь, гораздо интереснее.
– Раньше писатели пользовались пером, потом ручкой, пишущей машинкой и затем компьютером. Наблюдая за этой эволюцией, где с каждой новой ступенью становится легче работать, а с изобретением разных приложений и программ, которые сами подбирают рифмы, синонимы, предлагают варианты развития сюжетов, кажется, что стать писателем и вовсе не составляет особого труда. На ваш взгляд это прогресс или регресс? Исчезнет ли со временем профессия писателя?
– Ну, я видел, как работают эти программы. Примерно на уровне Незнайки из цветочного города, который умудрился зарифмовать между собой слова «селедка» и «палка». Что касается технических достижений, несмотря на мой солидный возраст в 72 года, я иду в ногу со временем, и в курсе всех новинок, можно сказать, активный юзер. Однако стихи я пишу исключительно вручную, и исключительно карандашом. Наверно, сказалась детская привычка. В трудные послевоенные годы у меня и моих братьев и сестер не было даже школьных тетрадей и приходилось писать на полях старых газет. С чернилами была беда, а о том, чтобы иметь такую роскошь как ручка, и говорить не приходится. Мы пользовались карандашами. Вот с тех времен и полюбил носить с собой маленький, хорошо отточенный карандаш.
– Раньше среди творческих людей было принято ездить в санатории, «на воды», «на моря» для восстановления душевных и физических сил, поиска вдохновения и идей для творчества. Известно, что лучшие свои произведения художники, музыканты, писатели и поэты создавали в таких вот рекреационных турах. Можно привести в пример Репина, Бунина, Чехова, Чайковского… Как вы решаете этот вопрос?
– Я дедушка, и этим все сказано. У меня четверо внуков – три мушкетера и одна принцесса. Это круче любой терапии, ЗОЖ и витаминов, ибо ежедневные разрушительные ураганы и торнадо в лице моих внуков, носящихся по квартире, не дают расслабиться и держат весь организм в тонусе. Что же касается внуков, они всегда довольны дедушкой, ведь у них есть свой личный сказочник, который на каждую ночь гарантировано создает им новую сказку.
Есть термин – неисчерпаемые или возобновляемые ресурсы. Также и у меня – моим неиссякаемым источником вдохновения были и есть дети. Сначала это были мои собственные, а теперь – внуки.
– У вас есть сочинения и для взрослой аудитории. Значит вы не только детский писатель?
– В прозе меня у меня несколько направлений. Раньше это были большей частью биографические произведения, основанные на воспоминаниях, а сейчас меня привлекает исторический жанр. Персонажами моих повестей, рассказов являются реальные исторические или вымышленные личности.
Но все мои произведения, адресованные взрослой аудитории, по сути, это одно большое литературное посвящение моему самому суровому критику, мнением которого я очень дорожу. Без одобрения этого человека не было напечатано ни одно мое сочинение. Это моя супруга Дурли. На протяжении 50 лет, она была первым читателем каждого моего нового опуса, радовалась моим успехам, вдохновляла, поддерживала, помогала, и всегда по-честному, а не по-родственному выражала свое суждение о моих сочинениях.
Есть у нее такое качество – если вдруг понадобится, она, словно мощный тепловоз, толкающий весь состав вперед, может так мощно мотивировать, что своим успехом я во многом обязан ей. Даже не знаю, кто из нас в нашем семейном тандеме больше является Дон Кихотом, а кто верным Санчо Пансо, но то, что мы оба смотрим в одну сторону, и готовы бороться с мельницами судьбы – этого у нас не отнять.
– Некоторые писатели сами делают иллюстрации к своим книгам. Так, благодаря Экзюпери мы знаем, что удав, проглотивший слона, похож на шляпу. И если б не рисунки Туве Янсон, мир никогда не узнал бы как выглядят загадочные Мумми-тролли. Пушкин, Некрасов, Джон Толкин, Даниил Хармс, Марк Шагал тоже отличились в этом. А вы никогда не пробовали себя в таком формате?
– Да, я пробовал сам делать иллюстрации к своим произведениям. Но это скорее очень редкое исключение. Чаще этим занимались профессиональные художники. Но не скрою, мне всегда нравились живопись и рисование. Наверно, поэтому я отдал своего сына учиться в художественную школу. Хотел реализовать в нем свою несбыточную мечту. Сейчас уже моя внучка занимается живописью.
Мои же художественные опыты не зашли дальше, чем рисование мультяшных персонажей на персональных шкафчиках в детском саду, в который ходили мои дети.
– Ну, раз уж разговор пошел о других видах искусств, с кем из туркменских композиторов у вас сложился творческий дуэт?
– Я, если можно так сказать, «спелся» с композиторами Р. Реджеповым, Д. Хыдыровым, Б. Худайназаровым, А. Абдыллаевым, М. Ходжаевым. Вместе мы создавали музыкальные драмы, песни, музыкальные сказки, кинофильмы… Надеюсь, что мое сотрудничество и содружество с композиторами и дальше будет таким же плодотворным.
– Это правда, что основных сюжетов в литературе всего шесть? Получается, что темы всех историй и рассказов все время повторяются, перекликаются и с каждым разом все труднее придумать что-то новое и свежее.
– Музыкантам в этом плане повезло больше. Ведь нот-то семь! Но шутки в сторону. Пытаться классифицировать искусство не всегда хорошая идея. В мире миллиарды написанных книг, но все равно каждый день рождаются имена новых звезд в литературе. И это здорово!
Айна ЕЛБАРСОВА
Источник:orient.tm